Он любит дождь.
Когда первые крупные капли попадают на ветровое стекло и громко барабанят по капоту автомобиля, он выключает двигатель и выходит из машины. Он не берёт с собой зонт, просто приподнимает воротник кожаной куртки и идёт по узкой тропинке, ведущей вглубь липовой аллеи, туда, где меньше всего людей.
Он знает - сейчас дождь усилится. Он чувствует кожей, как холодные капли собираются в тонкие струйки и медленно стекают по волосам, попадая за воротник его куртки. Он подходит к знакомой липе, которая, несмотря на свой почтенный возраст, всё также цветёт в это время года, насыщая влажный воздух удивительно-тонким медовым ароматом…
Он открывает чёрный футляр, достаёт из него свой серебряный саксофон и начинает играть. Он играет всегда одну и ту же мелодию, их любимую мелодию, этот блюз… «Блюз дождя» в память о ней, о первой и единственной его любви… Раскидистая крона старой липы, на какое-то время, спасает звучащий инструмент от усиливающегося с каждой минутой дождя, и саксофон рыдает громко, отрешённо, самозабвенно…
Только в дождь он приходит к этой липе, где много лет назад впервые увидел и навсегда полюбил её. Он уверен: сейчас там, на Небесах, она слышит эту прекрасную мелодию любви и плачет от счастья… Через мгновение дождь идёт стеной, саксофон захлёбывается потоками воды. Он опускает инструмент и рыдает, прислонившись к липе, не стыдясь своих слёз, ведь дождь скрывает все следы…
Прочитано 14142 раза. Голосов 8. Средняя оценка: 3,25
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Смерть Иерусалима. Рассказы - Николай Погребняк Повесть \"Смерть Иерусалима\", давшая название сборнику, перенесет читающих её в далекое прошлое и расскажет о судьбах трех разных женщин, живших в Иерусалиме. А в рассказах \"Наташкин дневник\", \"Улыбка больного человека\" и \"После Пасхи\" Николай Погребняк предлагает читателю познакомиться с героями, являющимися нашими современниками, которые встали перед жестоким духовным выбором: до конца остаться человеком или думать только о себе.
